«Он сподвигал нас на молитвенное бодрствование»

24 января Оптина Пустынь простилась со своим наместником – архимандритом Венедиктом (Пеньковым), на чье настоятельство пришлись первые годы в монастыре вокалиста «Сыновей России» иеродиакона Рафаила (Романова).

Иеродиакон Рафаил (Романов), вокалист «Сыновей России», насельник Оптиной Пустыни с 1990 г., ныне келейник схиархимандрита Илия (Ноздрина) вспоминает отца настоятеля:

Мы с батюшкой Илием застали то, как в 1991 году на собор святаго Крестителя Господня 20 января отец Венедикт приехал в Оптину Пустынь, – братия встретила его тогда во святых вратах обители, а потом мы все вместе пошли в скит святаго Иоанна Предтечи.

Многое тогда еще в обители и в скиту предстояло восстанавливать, – и отец наместник принял врученную ему священноначалием святую обитель с большой любовью.

Он всецело всей своей душою был посвящен служению Церкви.

Сам он был совершенно нестяжателен. Долгое время ездил на простой «Ниве», в келлии у него была чрезвычайно простая обстановка. Производя ремонт келейных корпусов, он отремонтировал свой только в самую последнюю очередь.

Больше всего он радел о том, чтобы храмы Божии во святой Оптине обрели прежнее, как было до осквернения и разрухи, благолепие.

С братией отец наместник был строг. Но точно также, как мы бываем признательны родителям, когда вырастем, точно также мы, монахи, глубоко благодарны отцу Венедикту. Он сподвигал нас на молитвенное бодрствование, на изучение Священного писания. Он не спускал никаких нарушений Устава, взыскивал, но тем самым и внутренне закалял нас. Так и надо: монах пред Богом должен стоять в благопристойном образе, не расхлябанный, не ленивый.

Внутреннее трезвение дополнялось напряженным физическим трудом. Отец Венедикт дал нам четкую установку: монастырь должен кормить себя сам. Как рачительный хозяин наместник мог задействовать брата на послушании, связанном с его специальностью в миру. Например, мне в свое время было поручено заниматься пчелами. Также, зная этот труд, я поначалу возился с овечками, с козочками. Потом коров в обители завели. Сажали сначала монастырские огороды, а потом стали засеивать злаками, бобами, картошкой и поля далеко окрест за 20-30 км от Оптины. Так что в результате обитель кормила уже не только себя и паломников, но и благотворительно – многих неимущих, нуждающихся в тех краях.

В опыте управления обителью отца Венедикта духовное преуспеяние двигало и внешние попечения. Так, знаю, что если отец наместник, видел, что брат усердно подвизается в молитве, он таких рукополагал, а также мог назначить на какое-то ответственное служение, благословлял возглавить какую-либо монастырскую службу. Молитва была главной движущей силой возрождаемого монастыря.

Как же радовался отец наместник, когда по молитве все устраивалось и получалось! Приезжая на стройку, где из руин восставали некогда бывшие здесь стены святой обители, – он просто ликовал!

С батюшкой Илием мы были незадолго до кончины в больнице у отца Венедикта. Он уже ничего не говорил. Видно было, как он мужественно и кротко претерпевает телесные страдания.

Отец Венедикт очень любил отца Кирилла (Павлова). Когда мы с батюшкой Илием ехали навестить старца, всегда передавал ему поклон. Слушая потом рассказ о том, как мы его навестили, просто не мог скрыть своего благоговейного трепета.

Духовная связь с отцом Кириллом многих укрепила в преддверие их собственной голгофы.

Отец Венедикт, подражая Господу, много подвизался и многое сделал, и также, как Сам наш Подвигоначальник, принял крестную муку, увенчавшую его служение Богу и людям.

Покой, Господи, нашего дорогого так много потрудившегося в созидании вверенной ему святой обители и ее братства наместника отца Венедикта.

Вечная память.