Да воскреснет Распятая Русь!

У каждой музыкальной группы
есть свой голос. У православной
музыкальной дружины «Сыновья
России» это тот же самый голос,
что в начале Богослужения
сзывает народ:
— Миром Господу помолимся!

Вокалист группы — иеродиакон Рафаил (Романов), келейник старца Илия (Ноздрина). Дмитрий Феерович и Александр Варфоломеев познакомили его с дружиной собратьев-музыкантов, так и была создана православная музыкальная дружина «Сыновья России».
Первый концерт состоялся в 2005 году в день памяти Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, этого торжества Русской Пасхи, не осознанной и не отпразднованной еще всей страной. Тогда на сцену третьей столицы России — Ярославля, откуда в трудные для нашей Отчизны времена Кузьма Минин и князь Димитрий Пожарский сзывали русский народ на рать, — вышел человек в подряснике и с гитарой…
Все, вошедшие в состав православной дружины «Сыновья России» исполнители, — профессиональные музыканты. Однако откуда у монаха-самоучки, чьи руки скорее привычны к перебиранию четок, нежели струн, взялась гитара?
— С неба прилетела в целлофане! — говорит отец Рафаил.
Можно было бы счесть его слова за шутку, но предыстория, как и в целом творчество «Сыновей России», — это не про смех...

Что может отрезвить молодежь?

Когда иеродиакона Рафаила просят исполнить что-то веселое, он отвечает: — Тогда получится, что я вас ублажать пришел.
Это, согласитесь, не то, ради чего стоит оставить монашеские подвиги и молитвы.
Как часто громкие спецэффекты современных шоу опьяняют душу грубым весельем: пока человек на концерте, он точно в угаре, ему «хорошо», а выйдет вон и чувствует себя опустошенным, точно душу всю из него вынули.
— Мы же стремимся, чтобы наши концерты насыщали людей, — говорит отец Рафаил.
— Возвращали им смысл бытия, чтобы человеку уже не хотелось прожигать эту жизнь просто так.
Однажды, рассказывает шофер «Сыновей России» Сергей Никонов, он наблюдал, как на концерт уже не с начала завернули двое парней весьма развязного поведения: «Да что там эти церковники могут...». Так, казалось, они скоро и выйдут с хохотом и улюлюканьем. Но вдруг остались. В какой-то момент они уже не могли сидеть в креслах развалившись, сели прямо.
Что их задело? Песня про Шестую роту? — Подвиг десантников, положивших души свои за други своя… 84 их ровесника, получившие звания Героев России и ордена мужества за бой в Аргунском ущелье Чечни посмертно…
Построены все на последний парад.
И рота бесшумно по небу шагает…
Но чудится взгляд всепрощающих глаз:
Мы души свои положили за вас…
(песня «Шестая рота», слова Николая Мельникова).
Все концерты «Сыновей России» сопровождает видеоряд режиссера Павла Елистратова, так что действительно можно посмотреть в глаза мученикам-героям.

Есть нечто, что отрезвляет и очищает нас. Вот и ставшие серьезными профили этих забредших в концертный зал ребят, их напряженное молчание, – (шофер «Сыновей России» Сергей сидел рядом), – выдавали обрушившуюся на этих «прожигателей жизни» работу души.

Можно месяцы муштровать новобранца-срочника, прежде чем он всем своим нутром ощутит, как выправка и отшелушенные от него разболтанность и кривляние влияют на состояние души, а можно пойти от души, – враз преобразив и внешний облик человека.

Ребята дослушали концерт до конца, взяли диски и вышли молча – уже другими.

 

Музыкальное Богослужение

– Иногда со слушателем надо просто заговорить на его языке, – говорит отец Рафаил, – пусть это будет даже неожиданный в репертуаре православных исполнителей реп (так, кстати, была написана недавняя песня «Письмо на Украину» – прим. Ред.). А молодежь откликнется на привычный ему «жаргон», как сказали бы классики-инструменталисты про реп, и задумается. Потому что услышит нечто новое для себя. Форма будет привычная, но содержание-то совсем другое. Как действовали миссионеры? Они шли к людям и становились такими же, как они, чтобы быть услышанными.

«Сыновья России» музыку саму по себе не превращают в идола, служат не ей, а Богу и России Распятой. Народу, лишенному в жизни самого главного, того, чем жили поколения русских людей веками.

Отца Рафаила больше интересует как раз невоцерковленная публика.

– Наши концерты, – говорит он, – как паром от чужбины неверия к пристани церковной жизни с Богом.

Изначально свои патриотические песни «Сыновья России» адресовали мужественному контингенту военнослужащих: Ярославль, Волгоград, Орел, Тверь, Козельск, Санкт-Петербург, Москва и обширная география Подмосковья плюс дальние гарнизоны на окраинах страны.

– Военный человек он вроде бы и грубый, конкретный. А послушает песни «Я у Господа в долгу поныне...», «О, мой друг, ты в пути изнемог...», «Ярославна» и – грубая его оболочка как будто растворяется, он уже не «защищается» от Христа.

Хотя на концерты «Сыновей России» традиционно приходят и те, кого редко встретишь в концертных залах: священники, монахи.

Да собственно и началось-то все с прослушивания у схимника. А потом была аудиенция у Святейшего Патриарха Кирилла. И сейчас собственно репетиции и проходят в домике старца Илия в патриаршей резиденции в Переделкино. Это редкий случай, когда эстрадное творчество несет в себе действенную силу крепкого молитвенника-старца и благословение Священноначалия.

Священнослужители после концертов так и говорят:

– Это музыкальное Богослужение.

Но тот, кто не знаком с храмом, просто слушает песни, и сердце его для Бога открывается. Тут вроде как не человек приходит к Богу, а Бог к человеку, и храм современнику уже становится родным.

Кто знает, а вдруг эти парнишки, случайно затесавшиеся на концерт, уже где-нибудь алтарничают на дальнем от дома, а может быть, и близком к их родному двору приходе.

Времена исповедничества, как собственно и мученичества за Христа, вовсе не прошли. Об этом и свидетельствуют история создания и творчество православной музыкальной дружины «Сыновья России».

 

У нас у всех один Крест

Родился будущий иеродиакон Рафаил в 1967 году под Волгоградом в Нехаевском районе, зерносовхоз Динамо. В многодетной семье. Когда ему исполнилось шесть лет, перебрались на хутор Лебяжья поляна Среднеахтубинского района Волгоградской же области.

В миру отца Рафаила звали Алексеем, также как до пострига звали и схиархимандрита Илия (Ноздрина), чьим келейником Алексею еще предстоит стать. У них был один Небесный покровитель – Алексий, человек Божий. Алексей Романов обретет его, когда переедет в подмосковное Одинцово в Лесной городок на хутор Гаврилов на пасеку. Здесь в храме Покрова Пресвятой Богородицы в селе Акулово в 1984 году в 17 лет Алексей примет Крещение от ставшего его духовным отцом протоиерея Валериана Кречетова.

Родители отца Рафаила уже тоже приняли постриг с именами Иеремия и Васса. А сам он строит на юге, где родился, сразу несколько храмов. Бабушка и прабабушка у него были очень верующими.

– Придешь к бабушке ночевать, а она сидит на кровати и молится, – вспоминает он. – Ночью проснешься: опять молится...

Так вера и передалась, говорит, через поколение. Хотя в ближайшем окружении: родители, учителя, сверстники, – в те постхрущевские годы по большей части народ был расцерковлен.

– От того и радости не было, настоящей радости! – утверждает отец Рафаил. – Пытались, конечно, веселиться, но все это выглядело как-то уродливо.

Мастер всегда ищет интонацию времени, которая станет ключом к сердцам многих и освободит их от тисков прошлого.

– У нас у всех один Крест, – говорит отец Рафаил. – Тяжек и суетен он, если несем его без Бога. Святые знают, что значат слова Господа: «Иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11:30). Но и в жизни каждого из нас коснется сердца молитва – пусть и через песню, – и человек сразу почувствует помощь Божию: стало легче! Мы и поем, чтобы люди свободнее вздохнули.

 

Человек начинается с горя

Но как преодолеть боль утери близкого человека? Войны и трагедии новейшего времени сеют скорбь.

В 15 лет Алексей Романов приехал к родственникам в Волгоград. Его двоюродный брат Николай Антоничев был в армии, служил в Афганистане. Зимние каникулы, новогодняя кутерьма, привычное в начале года праздничное воодушевление, когда с радостью встречаешь каждого входящего в дом... Все желают друг другу радости, счастья в Новом году…

На пороге оказался человек в форме, он сообщил, что брата больше нет в живых.

Человек начинается с горя, – говорили раньше. Так с этого потрясения, можно сказать, и началось творчество Алексея Романова. Оно вовсе не было самовыражением, скорее памятью о близком и молитвой, предчувствием молитвы. Так, некогда отец Тихон (Шевкунов; ныне епископ Егорьевский) написал статью «Советская песня как сублимация молитвы». Храмы были закрыты, но души-то живы! Искалечены, измучены, но плакали, и молитва шла от сердца и иногда изливалась в песне…

Младший сержант Николай Антоничев поднял в атаку бойцов и был скошен первой пулей в голову. Привезли цинковый гроб. Хоронили при Алексее. А затем родным отдельно прислали форму: в одном из карманов – блокнот со стихами погибшего. Это и были первые песни, которые Алексей воскресил, наиграв мелодии.

Ребятам в школе понравилось. Его даже окрестили Певцом. Обучение в музыкальном кружке, впрочем, не задалось.

Ноты осваивал уже на клиросе в Оптиной пустыни, где спустя несколько лет после Крещения оказался в 1990 году по благословению духовника протоиерея Валериана Кречетова.

 

Политический и профессиональный

кодекс России

Послушнику возрождающегося монастыря, конечно, не до песенного творчества. Спустя некоторое время после поступления в обитель послушник Алексей стал келейничать у схиархимандрита Илия (Ноздрина). Вспоминает смешной эпизод.

– Я тогда был похож, если не на ребенка, то уж на очень молодого человека. А у батюшки Илия брат был Иван Афанасьевич, сейчас он уже преставился. Он в Оптину приезжал. И вот видит, что я весь день там «под ногами» кручусь… Смотрел на меня, смотрел… А тут стемнело, я в келлию захожу, и он уж не выдержал – подошел к брату-схимнику и говорит: «Батюшка, что это у вас этот мальчик-то ошивается целый день?! Где его мама? Пускай домой идет!» Батюшке как-то даже неловко стало: «Это мой келейник!» – говорит.

Издетска привычный к физическому труду Алексей в монастыре нес еще и многие послушания по хозяйству, в частности обеспечивал братию медом, организовав пасеку.

Песня «Пчелки», текст которой был случайно найден в приклеенной к стене газете под обоями в общежитии техникума в Птицеграде близь Троице-Сергиевой лавры, где Алексей Романов учился на пчеловода, стала потом настоящим шлягером.

Теле-премьера песни прошла в 2011 году по НТВ. Так, отец Рафаил спустя 20 лет и познакомился с автором этих найденных некогда приклеенными к стене слов. Им оказался Петр Алексеевич Синявский, любимый многими поэт-песенник, сам бывший джазовый трубач, духовный сын митрополита Иоанна (Снычева) и двоюродный внук историка Церкви митрополита Мануила (Лемешевского). Он сам приехал на встречу: услышал исполнение этой песни на свои стихи и ему очень понравилось. Теперь он автор многих песен «Сыновей России», таких известных как «Русские Ангелы», «Помолись» и других.

А песня «Пчелки» стала уже признанным «политическим и профессиональным кодексом России», – как говорят про эти уже переиначенные в народе слова:

Кто Россию уважает,

Кто к ней не пристает,

Того она не жалит,

Того она не бьет.

По-новому зазвучали слова в контексте событий на Украине (когда на концерте отец Рафаил вместо привычных слов в куплете спел: «жу-жу-жу, в Крым хочу!») и в Сирии (здесь уже вариация: «В Царьград хочу!»)

Песня живет, применимы ее слова вообще к любому созидающему, честному в труде, в исполнении своего долга человеку: кто таковых уважает, кто к ним не пристает, того и <работяги да творцы> не жалят, тому приносят мед.

Вообще многие песни «Сыновей России» носят притчевый характер. Хотя есть и песни-манифесты, призывы:

Вставай народ родной страны,

Вставай на смертный бой,

С самим слугою сатаны,

Со всей его ордой!

Вся эта сила черная

Грозит нам не спроста,

Идет война духовная

За веру и Христа

(песня «За веру, за Христа!», слова Николая Мельникова).

 

За Россию Распятую!

Во многом содержание песен «Сыновей России» определяется общением со старцем Илием. Это и боль за Русь Святую, прошедшую поругание в XX веке, и за русский народ, претерпевший геноцид в прошлом веке и одурманиваемый ложными ценностями сейчас, за русскую деревню, разоренную и угнетаемую до сих пор…

– Русский народ все еще блуждает по пустыне, – говорит отец Рафаил. – Не чувствует под ногами обетованной Русской земли. Почему русская деревня разорилась? Не стало праведников: кого убили, кого насильно выселили в города-мегаполисы. В них молодежь легче развратить, сбить с пути истинного. Да уже в наши дни, люди бы и жили в деревне, а их ставят в такие условия, что детям, например, учиться негде: хочешь-не хочешь, убирайся с земли! А землю нашу русскую кто-то кромсает кусками и распродает…

Русь Святая, где ж тебе спасение?

Из беды ты падаешь в беду!

Потому что мерзость запустения

Родила в 17-ом году…

(Песня «Русь Святая, где ж тебе спасение?», слова Маргариты Чудовой, написанные в Дивееве 13/26 февраля 1991 года, напечатанные в журнале «Русский паломник» 1991, № 4).

Слова этой песни, как и многих других, просто попали отцу Рафаилу на глаза. Кто-то скажет: случайность. Но «случай – действие Промысла Божия», – урезонивал таковых Александр Сергеевич Пушкин. «Кто верит в случай, не верит в Бога», – говорили глинские старцы. Да и любой, кто попадал в это силовое молитвенное поле, которое бывает рядом со старцами, знает, что ничего не происходит просто так… Ощущается это даже в мелочах – мелком наштриховании обстоятельств будней, не говоря уже о значимых, определяющих направление жизни событиях и встречах.

Так промыслительно по молитвам старца и складывается сыновнее творчество за Россию Распятую. Ту, что осталась верна Спасителю в лике Новомучеников и Исповедников Церкви Русской, чье число пополняется мучениками новых времен. Это и Женя Родионов, – кому посвящена песня-обращение с просьбой помолиться о всех нас «Рядовой Родионов». И спецназовцы, погибшие в Беслане и при других терактах, спасая мирных жителей, детей – о них песня-призыв уже ко всем нам «Помолись!» А сколько песен посвящено погибшим воинам новейших войн, а еще убиенным со-ратникам по эстраде Игорю Талькову, не дожившему даже до 17-летия талантливому автору-патриоту Максиму Трошину, а сколько убитым в 1990-2000-ые годы в нашей на злобу сатане возвращающейся к Богу стране священникам и монахам...

 

Неуслышанный набат

Скорбь о убиенных собратьях и побудила уже монаха вновь обратиться к Богу песней, утешить, взяв в руки гитару, плачущих, воззвать к нераслышавшим голоса нашей общей трагедии. Разве не также собеседовал с Творцом и изливал свою боль, перебирая струны Псалтыри, псалмопевец Давид?

На Пасху 1993 года в Оптиной пустыни сатанист убил трех братий – иеромонаха Василия (Рослякова), иноков Трофима (Татарникова) и Ферапонта (Пушкарева).

– Эта трагедия должна была прозвучать набатом на всю Россию! – говорит отец Рафаил. – Но похоронили убиенных тихо, без удара в великий колокол.

Сами-то убиенные иноки и были звонарями…

На 9-ый день по убиении братии в руки отца Рафаила снова попал блокнот. Стихи отца Василия (Рослякова). В них – скорбь о том, что народ остается неверующим.

– Череда войн новейшего времени, теракты: Беслан, Норд-Ост, Египет 2015 года; трагедии такие, как затонувшая подводная лодка Курск и другие, – от нераскаянности! Господь попускает нам эти беды, – повторяет отец Рафаил слова своего старца схиархимандрита Илия.

Как пробудить народ от этой спячки неверия?

Так в руках монаха и оказалась гитара.

Иначе как чудом отец Рафаил все, происходящее с ним далее, не считает.

Его так тронули стихотворные строки убиенного собрата, что он на 40-ой день, когда еще длилась до Троицы пасхальная пятидесятница, помолился на его могиле:

– Если это согласно с волей Божией, есть на то Христово благословение, можно я наиграю на твои стихи песни? Отец Василий, управи!

Тогда же отцу Рафаилу приснился сон:

– Спускается откуда-то сверху гитара, обернутая в целлофан, и внутренний голос говорит: хочешь – принимай, хочешь – нет. Вроде как духовно она тебе не поможет, но и не повредит...

И вот в монастырь кто-то привозит гитару точь-в-точь в таком целлофане, в каком явился этот инструмент отцу Рафаилу во сне. Ему же наяву эта гитара каким-то неизъяснимым Промыслом Божиим и досталась.

Первой студией стала кухонька в доме при Оптиной обители старенькой монахини Марии. Здесь можно было закрыться и наигрывать мотивы к стихам убиенного отца Василия. Это были переложения псалмов, уже содержащие в себе музыкально-поэтическое напряжение. На репетиции уходили скудные у монахов часы ночного сна.

– Но был такой дух, что я не чувствовал усталости, – говорит отец Рафаил.

По дневникам дореволюционных оптинцев известно, как мгновенно молитвенный настрой и благословение старца могут прогнать сонливость, – об этом, в частности, пишет проходивший искус у преподобного Варсонофия Оптинского послушник Никон Беляев.

– Вижу, спать ты не хочешь, – шутил и над являющимся на Полуношницу к 5-ти утра отцом Рафаилом старец Илий.

Монашеская жизнь – строгая. За опоздание взыскания вплоть до лишения подрясника. Но у отца Рафаила ночные песенные бдения, когда спать до подъема приходилось по 2-3 часа, прошли все же без потерь для монашеского обмундирования.

Утром и вечером нес по чреде диаконское служение, днем – послушания, ночью – музыка.

 

Предисловием имя Христово

К годовщине мученической кончины отца Василия и братии всех скорбящих по ним ждал подарок. У старца Илия был привезенный им с Афона магнитофончик, на него отцу Рафаилу и удалось записать около 100 кассет подарочного тиража.

Одну из них поставил как-то для вошедшего в свою келлию схиигумена Илия. Старец слушал-слушал...

Дело в том, что когда отец Илий подвизался до Святой горы Афон в Псково-Печерском монастыре, по соседству с ним жил иеромонах Роман (Матюшин). Так что поющим монахом его было не удивить, но здесь вроде поет не он, хотя голос и знакомый...

– А кто поет? – спросил тогда батюшка.

И отцу Рафаилу пришлось признаться:

– Я.

Во власти духовника было прекратить все эти песенные бдения. И он не раз еще потом для смирения благословлял чадо пойти в лесок разбить гитару о пенек, что безпрекословно исполнялось. Но гитары появлялись новые. И отец Рафаил продолжал петь.

За 9 дней до смерти отец Василий дал интервью. Его живой голос и предварял каждую песню в исполнении уже отца Рафаила. Этот проект был явным предтечей «Нерасстрелянной проповеди» убиенного иерея Даниила Сысоева, чьи миссионерские труды именно на той странице толкования Апостола, где они оборвались, были подхвачены и продолжены другом протоиереем Олегом Стеняевым.

– Бог не есть Бог мертвых, но есть Бог живых. У Бога все живы. Мы служим именно такому Богу, Который воскрес и победил воскресением смерть; у Него нет смерти, в Боге нет смерти, она существует только вне Бога, – говорит отец Василий и тут же в записи этих памятных кассет к годовщине его мученической кончины уже отец Рафаил поет песню на стихи убиенного да так, что сердце действительно чувствует Пасху и боль утери уже не рвет так жизнь на «до» и «после».

Практически все свои ответы на вопросы журналистки отец Василий сводил к проповеди Христа. Так имя Христово и осталось Предисловием ко всем песням отца Рафаила, запечатленным мученической кровью убиенных авторов слов.

 

Послесловием Русская Пасха

Стихи точно находили исполнителя сами. Зайдет отец Рафаил в келлию, а там газета лежит. Вчитается – рифмованный фрагмент: Голгофа великой России. Стихотворение, вывезенное под страхом смерти эмигрантами из большевитско-советской России. От имени автора остался известен лишь инициал: И. Где и как окончилась его жизнь среди тех миллионов прерванных на бывшей Родине или сгинувших на чужбине жизней русских людей? Фамилия известна, а имя даже не помянуть.

– Имена их Ты, Господи, веси…

Знаковым стало и знакомство с поэтом Николаем Мельниковым. Старец Илий прочитал в самиздате поэму Николая «Русский Крест». Пока автор ехал к старцу, в пурге заблудился. Так родилась песня «Огонек». Когда добрался-таки вручил ее оказавшемуся поющим келейнику. Много песен было написано вместе, потом они составили целый альбом памяти поэта…

Однажды отец Рафаил сказал Николаю:

– Песня нужна. Есть только название: Россия, не стань Иудой!

Они расстались. Через 20 минут скорый к отклику автор позвонил:

– Написал! – и прислал песню по факсу.

Когда он потом приехал к «Сыновьям России» на студию, и они исполнили песню, был очень доволен. Это тоже, кстати, редкая согласованность участников соборного творческого процесса.

Песня «Россия, не стань Иудой!» была исполнена со сцены. Автор слов Николай Мельников был рядом с Оптиной пустынью убит.

– Кровь новомучеников продолжает литься, – говорит старец Илий.

Пока народ страны не покаялся. На улицах, площадях, станциях метро продолжают чтиться имена убийц миллионов лучших русских людей, старцы предупреждают:

– Борьба с терроризмом безуспешна.

Значит, страна наша еще не празднует Русскую Пасху. Русское Воскресение, которое, как говорил преподобный Серафим Саровский, когда никто не будет ожидать, произойдет!

– Миром Господу помолимся!

Ольга Орлова

Журнал «Покров», №1 2016

 

3.